Если отмотать историю музыкального коллектива, давно ставшего брендом Тольятти, на 43 года назад, то весной 1980 года недавно отслуживший в армии Григорий Эстулин дал объявление о наборе в студию классической гитары. Требовалось 8-10 человек. В ДК «Машиностроитель», где и проходил набор, пришла толпа людей. Больше 200 человек. Большинство из них пели и аккомпанировали себе на гитаре. Но руководитель студии как-то умудрился отобрать 10 человек. В основном это были студенты местного политехнического института. Это стало отправной точкой для появления «Резонанса». О том, как спустя четыре десятилетия живут музыканты, «ПС» рассказали сам создатель группы Григорий Эстулин и нынешний художественный руководитель коллектива Георгий Иванов.
– Классическое понимание ансамбля – некий музыкальный коллектив, который 43 года назад стартовал и до сих пор играет. У вас люди меняются, составы группы меняются, внутри существуют другие отдельные творческие единицы… Что такое «Резонанс» вообще?
Эстулин: «Резонанс» – это не коллектив, это явление. Музыканты «Резонанса» «расползлись» по всей стране, они работают. Когда эти люди собираются вместе, то получается что-то слишком серьезное, происходит концерт. Так что репетиционного периода, в обычном смысле слова, как такового нет.
– Но начинал-то он с классической формы?
– Само собой. Когда я начинал, то мы работали 2-3 репетиции в неделю.
– Если взять диск под названием «Акустическое путешествие», записанный в Швеции в 1995 году, то там на обложке четыре человека.
– В записи принимали участие около 20 человек. Это был ансамбль классической гитарной музыки, это был оркестр (на пластинке так и написано – «оркестр гитарной музыки»), потому что была очень большая партитура, много задействовано инструментов и получалось оркестровое звучание.
– Как происходила трансформация? Само собой, по задумке отца-создателя или по другим причинам?
– Слово «резонанс» – это понятие из учебника физики. Это усиление, передача импульса от малого к большему. Вот как-то оно угадалось. «Резонанс» не тухнет, а развивается. На данном уровне – это некий апогей. У нас была система трехступенчатая: школа, колледж, консерватория. В одном репетиционном зале занимались студенты и школьники. Они встречались друг с другом. Младшие мальчишки видели пример старших и тянулись к ним. Вот тот же Даниил Матыгин, который сейчас суперзвезда, пришел в семь с половиной лет ко мне учиться. Он за руку здоровался со студентами. То есть ему было на кого равняться. Вот такая карусель. И мне, как педагогу и руководителю, и делать не надо было ничего: ребята сами себя воспитывали.
– Как была найдена эта форма?
– Это синтез. У меня много своих находок, о чем я писал статьи в научно-популярных российских изданиях. Тут и свои наработки есть, и где-то подсмотренное. Я не буду говорить, что именно я изобрел «колесо» – нет, конечно. Просто надо уметь брать хорошее у себя и у других. Мои родители – педагоги, заслуженные учителя Советского Союза. Может быть, у меня это и гены. Я чувствую, что ученику надо дать, какие упражнения, какие этюды, чтобы даже не завтра, а послезавтра получить результат.
– Ваша команда 43 года назад – где они сейчас?
– Одна из них – моя жена Галина Шульговская. Она окончила политех, потом музыкальное училище, затем консерваторию. Но так сделали не все. Большинство участников первого состава стали инженерами. Они ушли, а на их место пришли мои ученики. Я тогда работал в музыкальной школе, потом был музыкальный колледж, потом появился институт искусств, который стал консерваторией… Такая история, в которой можно запутаться… Но вливались ученики, и до сих пор приходит кто-то. Но мы сейчас пошли по другому пути. Сократили все. Вот Жора (Георгий Иванов, худрук. – Прим. ред.) считает, что тут нужно не количество, а качество.
Иванов: Подбор состава, появление новичков – это настолько ситуативно и меняется в зависимости от многих причин, в том числе и от погоды (смеется). Сейчас в коллективе все очень профессиональные люди. И в этом прелесть. Мне, например, нравится работать с таким музыкантом, которого учить не надо, а наоборот, играя с которым, можно научиться. В тандеме с профессиональной командой я понимаю, что у нас есть большой потенциал расти.
– Сколько человек в «Резонансе»?
– Постоянный костяк – пять человек. В зависимости от ситуации он может меняться.
– Я посмотрела последние ваши видео и заметила, что у вас появились саксофонист, клавишник.
– Клавишник – мой однокурсник, учились вместе в институте искусств. Умылин Сергей. И я ему предложил поучаствовать в «Резонансе». Для него это был первый опыт ансамблевой игры, и уже в «Резонансе» он вырос очень сильно. Антон Кузьмин играет на саксофоне, он тоже мой однокурсник. Мы все вышли из одного учебного заведения: прошли вместе колледж и институт – 10 лет вместе учились. Потом Антон уехал в Москву, он там сейчас играет, работает, а к нам приезжает на большие мероприятия. И Антон в том числе вырос в «Резонансе». Саксофонист в ансамбле гитарной музыки. Просто появилось увлечение такое. Одно время мы увлеклись музыкой итальянского мастера Антонио Форчионе. Шикарный гитарист, у него в одном из альбомов играл саксофонист, и мы «снимали» эти вещи, композиции. И саксофон очень кстати оказался тогда в нашем коллективе. А когда мы встретились на фестивале «Мамокабо» (Коктебель), маэстро Форчионе очень удивился, что мы его музыку играем.
Неподготовленный слушатель не готов слушать гитару полтора часа, и мы разбавляем программу, включая в ансамбль разные инструменты: клавиши, скрипку, контрабас, голос – тогда публика гораздо проще воспринимает. Тогда можно более широкую аудиторию охватить. И когда старым составом «Резонанса» пластинку писали, там тоже есть вокал, виолончель – всегда есть желание расширить инструментарий. Если лет 20 назад можно было четко сказать, что такой-то коллектив играет в стиле джаз-рока, сейчас эти границы размыты: в композициях используются элементы рока, африканской музыки, кубинской, русских народных напевностей с применением разных инструментов, в том числе народных инструментов Бразилии, Испании. Это всегда очень «вкусно», красиво – для слушателя и для нас тоже.
Эстулин: Это сравнимо с понятиями «актер» и «артист». Актер – это человек, исполняющий роль. Он ее выполнил и до свиданья. А артист все умеет: плясать, петь, играть на гитаре, на губной гармошке. Вот это и будет артист. То, чем берет «Резонанс».
– Над чем вы работаете сейчас?
Иванов: Сейчас мы готовимся записать новый альбом, работаем над материалом. Авторский материал должен быть записан – не концертные записи, а именно студийная работа: осознанная, выстраданная…
Эстулин: Сейчас монтируется фильм по последнему – апрельскому – концерту. Из этого фильма будет смонтирован трехминутный демонстрационный ролик, который ждут в Самарской государственной филармонии, в Ульяновской филармонии. Свежие ролики, чтобы взять на заметку и включить в план гастролей на будущий год. Нас знает вся страна, но все равно нужен новый демонстрационный материал, чтобы понять, можно ли на нас, прямо говоря, делать деньги. Тут работы непочатый край. И к выступлению в Пензе надо подготовиться.
Жаль только, что тольяттинцы теперь не смогут увидеть выступление коллектива ранее следующего года. Разве что есть шанс, что выступят на Дне города.
Людмила Кислицына
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.