Много лет назад неизвестная женщина передала мне потрепанную канцелярскую папку «Дело №». Она протянула документы со словами: «Напишите об этом», – повернулась и ушла. Материалы и фотографии, что я нашла в папке, потрясли меня. «Дело» открывалось страницей «Послужной список» капитана Кувшинова Виктора Николаевича, составленный 3 ноября 1950 г. Ставропольским военкоматом. Здесь перечислены все воинские звания офицера, причем последняя запись гласит: «01.01.1945 г. присвоено звание «капитан» приказом № 01 по Первой Польской армии в составе Войска Польского».
Действительно, в 1945-м наши войска как раз освобождали Польшу. Более того, из списка на 4-й странице «Дела» следует, что польское правительство даже наградило Виктора Кувшинова орденом «Виртути Милитари», а также медалями «За вызволение Варшавы», «За Одер, Балтык и Ниссэ». Здесь же перечислены и его советские награды: «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и «За освобождение Варшавы».
Виктор родился 25 сентября 1923 года в селе Нижнее Санчелеево, но с самого детства жил в Ставрополе. Любил рисовать, играл на музыкальных инструментах. После семилетки учился в школе ФЗО, где стал слесарем-механиком, потом – в школе комбайнеров, которую окончил в 1941 году, как раз перед началом войны.
В январе 1942 года, когда было ему всего 17, он поступил в Вольское военное училище на ускоренные курсы химзащиты, а в августе 1942-го вчерашний курсант уже стал командиром взвода огнеметной роты, и буквально через три месяца – быстро тогда росли люди – ему присвоили следующее звание – лейтенанта. А в мае 1943-го Виктор, уже старший лейтенант, стал командиром 80-й отдельной огнеметной роты 56-й армии Северо-Кавказского фронта, где и воевал почти год – до своего первого ранения.
О том, что 19-летний комроты сражался мужественно и стал умелым командиром, несомненно, говорят и его награды, и быстрое повышение по службе.
Если раной – небольшой
В июле 1943 года при освобождении Тамани Виктор был тяжело ранен в стопу левой ноги. После почти года лечения в нескольких госпиталях он до весны 1944-го находился «в резерве». Тем не менее в мае 1944-го молодой старлей вновь попадает на фронт. И теперь его посылают командовать ротой моторизованного противотанкового огнеметного батальона в составе 1-й армии Войска Польского. Руководил он своей ротой огнеметчиков настолько успешно, что уже через 8 месяцев в ходе освобождения Варшавы ему присвоили звание «капитан».
Итак, комроты Кувшинов прошел через всю Польшу, освобождая братьев-славян от фашизма, в кровавых боях теряя товарищей. В маршруте продвижения его роты значатся более десятка польских городов, таких как Быгдощ, Злотув, Вал Поморский. С боями огнеметчики дошли до Балтики и, наконец, участвовали во взятии Кольберга в устье Одера.
Это была весна 1945 года, и долгожданная победа была уже так близка! До нее оставались считаные дни, но тем отчаяннее и ожесточеннее сопротивлялись фашисты. И вот 10 апреля 1945-го в бою при отражении контратаки немцев в устье реки Одер капитан Кувшинов получает настолько тяжелое ранение, что после выписки из госпиталя он остается инвалидом без обеих рук с полной потерей зрения одного глаза и с 36-ю другими ранениями. И это в 22 года!
Долго лечили его в польских госпиталях. За это время он стал кавалером высшей польской награды, того самого ордена «Виртути милитари», и был удостоен всех остальных пяти наград, советских и польских. Он даже был представлен к ордену Боевого Красного Знамени, но награжден им не был.
В госпитале, очнувшись от наркоза, Виктор совершенно отчетливо осознал, какая жизнь ему предстоит. А она нужна, такая жизнь? Отчаянию не было предела. Поэтому неудивительно, что его начали посещать мысли о самоубийстве. А тут еще на прогулке прямо на тропинке под ногами он вдруг увидел неразорвавшуюся гранату. «Так захотелось выдернуть предохранительную чеку! Зубами… Даже отогнул одну половинку…» Единственное, что вернуло мысли на место – простое приветствие проходящего мимо польского старика-крестьянина. «И тогда такое зло на себя взяло! Слюнтяй! Еще ничего не сделал, чтобы по-настоящему встать на ноги, а о смерти думаешь?! Нет, ты прикоснись ко всему, испытай жизнь такой, какая она есть. Борись за нее, умереть всегда успеешь!» Вот тогда и началась настоящая борьба за жизнь…
В Польше после ампутации обеих рук Виктор Николаевич начал учиться писать, держа карандаш пальцами ног, а затем рисовать, прижимая плечом кисть к щеке.
В мае 1946-го, сразу после выписки из госпиталя, с Виктором случилось то, что никак не укладывается в голове. Из материалов дела, написанных довольно сбивчиво, следует, что Виктор вместе с группой наших военных, выписанных из польского госпиталя, двигались в машине, вероятно, домой, в СССР. Короткой ночью 30 мая уже 1946 года на машину «было совершено разбойное нападение с целью грабежа». Грабители были вооружены, но и у наших военных было табельное оружие. Поэтому «в целях самообороны» началась перестрелка, в ходе которой «водитель машины застрелил одного из нападавших поляков, а второго ранил». И тут же вся группа наших военных вместе с Виктором «была арестована польскими властями». Что ж, понятно, произошло убийство. Но как можно было допустить мысль, что инвалид без обеих рук, наполовину слепой, только что выписанный из госпиталя, мог стрелять и убить человека? Чем он мог держать оружие?
Тем не менее Виктор Кувшинов, оказавшийся всего лишь свидетелем этой перестрелки, вместе с другими «подельниками» просидел в польской тюрьме 13 месяцев! Как он пишет в казенной автобиографии, «они хотели расправиться с нами сами», но Виктор, каким-то чудом узнав об этом намерении, стал требовать, чтобы их «передали в Варшаву в нашу советскую военную прокуратуру». Через какое-то время поляки удовлетворили его требование, и он наконец попадает к своим.
Читая эту историю в первый раз, я тоже вздохнула облегченно: ну вот, наконец-то он попал к нашим! Теперь справедливость будет восстановлена! Но чиновники советской военной прокуратуры не стали расследовать дело, а предъявили статью 167, части III УК РСФСР – «Убийство в результате самообороны» – и осудили к 8 годам лишения свободы».
Перечитывая синие неровные строчки «Дела» я лихорадочно искала опровержение на других страницах. В одном из документов говорилось: «…Был осужден на 8 лет без поражения в правах», «отбывал срок в БССР», то есть в белорусских болотах.
В 1950 году Виктор Кувшинов был освобожден «по половинке», то есть условно-досрочно. А в 1951 году судимость сняли. А что это значит? Это значит, что кто-то из судей наконец-то удосужился подумать: как мог человек без рук и без глаза не то что стрелять, но даже вообще нападать на кого-то?
и городском музейном комплексе «Наследие».
Объявить бой беспомощности
В 1950-м году капитан запаса, инвалид войны I группы Кувшинов возвращается в Ставрополь-на-Волге. Спрашивается, как ему дальше жить? Кому он нужен такой? Тысячи изувеченных войной ребят не находили себя в мирной жизни и начинали беспробудно пить, заглушая боль. Только не Кувшинов!
Когда с него сняли судимость, эта «справедливость» настолько окрылила его, что он пишет: «В 1951 году я объявил бой своей физической беспомощности и стал заниматься живописью».
«В 1956 году я представил на суд зрителя свою первую творческую работу, потом стал создавать другие», – пишет Виктор Николаевич. Многие бумаги в папке написаны лично Кувшиновым. Слова выведены почти каллиграфическим почерком с легким наклоном влево и очень грамотно. Невольно возникает мысль: как же он писал? Тем более картины?
В 1952 году Виктор Кувшинов познакомился с Любовью Ивановной, приехавшей в Ставрополь из Тувы на строительство Куйбышевской ГЭС. Вскоре они поженились, у них родился сын Валерий.
В 1963 году бывший фронтовик поступил в вечернюю школу и окончил 10 классов. За один год прошел три класса. В 1964-м поступил в Политехнический институт города Тольятти. «В 1965 году начал работать на заводе ВЦМ в ОГК, где и работаю по настоящее время в должности старшего инженера-конструктора. На сегодняшний день я окончил три курса ТПИ и продолжаю заниматься живописью», – написано в анкете от 25 июля 1967 года.
В характеристике с места работы сказано: «Выполняя работу инженера-художника, тов. Кувшинов создал ряд технических рисунков высокого качества по тематике «Машины цементного оборудования» для различных выставок и издания госпроспектов…». И дальше – о его моральной устойчивости, идеологической выдержанности и др. Упомянутые «техрисунки» прилагаются к «Делу», и вот это реально поражает. Человек без обеих рук и одного глаза, вооруженный только карандашом, линейкой и в лучшем случае рейсшиной, не чертит, а рисует цементные печи так, как сейчас «рисует» компьютер: четкие линии, гармоничная соразмерность частей, блеск металла и какая-то подчеркнутая легкость и красота. Это, действительно, не механистичный чертеж, а вдохновенный гимн техническому гению человека!
Папка закрыта…
Историю жизни Виктора Кувшинова можно считать ярким примером мужества, бесконечного оптимизма и большого трудолюбия. Виктор Николаевич скончался в 1980 году и был похоронен на кладбище Нижнего Санчелеева.
Факт
На одной из страниц сайта «Самарские судьбы» приведена большая выдержка из книги нашего историка-краеведа В. А. Овсянникова, посвященная художнику Кувшинову. Последний бой капитан описывал так: «…У немцев были превосходящие силы. Нависла угроза прорыва. Я лег за пулемет. Когда заложил уже четвертую ленту, рядом начали рваться гранаты: немцы окольными путями прорывались к нашей огневой точке. Раздумывать было некогда, я стал на лету хватать гранаты и бросать их обратно, в окопы врага. Потом… взрыв».
