Много ли надо для сотворения героя? Ложка безумия, смешанная со щепоткой чуда и разбавленная чистейшим раствором веры. Нередко подобный состав обретает устойчивый аромат крови. Но кто-нибудь пробовал его на вкус? Так появилась и Жанна д’Арк, которая сгорает на костре уже не одну эпоху.
Недавняя премьера в Молодежном драматическом театре Тольятти погрузила зрителей в самую душу средневековой Франции. Спектакль по пьесе болгарского драматурга Стефана Цанева «Другая смерть Жанны д’Арк» стал новой режиссерской работой Юрия Раменскова. На сцене ожила попытка не просто переосмыслить историю святой Иоанны, а показать, как рождалась и умирала легендарная Орлеанская Дева.
Постановка непростая: о смерти и о том, что после нее остается, порой говорить тяжело. Подготовить зрителя к такому разговору может сценическое пространство – по его краю расставлены десять пар обуви. Пройдет еще немного времени, и на подмостки выйдет Палач (Михаил Дербенев). Поднимая каждую пару, он вспомнит и процитирует десять заповедей, которые оказались им нарушены. Такой ход не только усиливает гнетущую и даже траурную атмосферу сцены, но и намекает что герои – праведные люди, подобные казненной Жанне, – были всегда. Но все они оказались убиты. И от них, как от узников Освенцима, осталась одна лишь обувка.
Однако она должна принадлежать обвинителям юной воительницы. Тем, кому Жанна (Марина Лактюхова) обязана под страхом смерти упасть в ноги, отрекаясь от всех своих деяний, признавая себя виновной во всех смертных грехах. Девушка понимает, что, покорившись такой судьбе, она предаст не только себя, но и людей, которые ей поверили и последовали за ней. Большая часть спектакля построена на монологе Жанны. В сцене, где она исступленно кричит и взывает к Богу (Андрей Лактюхов), происходит символическое рождение героини. При появлении Всевышнего она не признает, что он возложил на ее хрупкие плечи великое бремя. И Жанна может уничтожить в себе ту самую, святую, непокорную деву, какой ее задумал Бог.
Создатель посылает на землю героев для укрепления человеческой веры. Но ведь есть люди, считающие, что его нет, а если это так – значит, все дозволено. Те, кто так думают, подобно палачу, будут восхищаться божьим творением и осквернят его. Они заранее втопчут себя в грязь, сровнявшись не просто с животным, но с червем. Таким существам не нужна вера и те, кто ее несут в мир. А значит, Жанна имела полное право разыграть пошлейший спектакль перед судьями, солдатами и инквизиторами. Но разве отрекаются любя и веря в человека и его спасение?
Зрителю показывают не вторую смерть Жанны, а именно другую. То есть ее изнанку. Девушка честна, открыта, не стесняется выражать недоверие к Всевышнему и отвращение к своим обвинителям. Она медленно умирает и ей нечего скрывать в своем сердце.
Это тот самый случай, когда режиссер вмещает большой клубок смыслов в одно действие с малочисленным актерским составом. В таких постановках все удивительно гармонично. В конце Жанна уходит в верх по лестнице, стоящей позади нее.
«Порой умирают боги», – писала Янка Дягилева. Быть божеством невыносимо, особенно, когда в тебя не верят и ты устал любить свое творение настолько, что отчаялся. Тем более что оно есть твое подобие. Тяжело приходится и героям. Им нужно нести свою святую ношу, порой меняя платье на доспехи. Но ради чего такие жертвы? Просто обществу нужен миф и тот, кто его вдохновит. Когда человек верит, его невозможно сломать.
Кстати
Немного забавно, что Бог появляется на сцене под музыку Ханса Циммера, известную благодаря мему про идущего к реке. Костюмы и декорации создают нужный антураж.
Ульяна Колмогорова
