Наталья Харитонова, корреспондент газеты «Площадь СВОБОДЫ»
Признаться откровенно, поголовная самоизоляция в столице и масштабирование каждого случая заболевания коронавирусом многочисленными постами в Интернете до поры до времени, вопреки реалистичным прогнозам, все равно казались для меня какой-то другой, удаленной реальностью. Понедельник, в который опустела автостоянка у популярного тольяттинского торгового центра «Парк Хаус», застал меня врасплох.
Неделя всероссийской репетиции жесткого режима карантина показала серьезную долю административной фальши, опасную для здоровья россиян. Около 25% трудоспособных граждан, по данным разных интернет-источников, продолжало работать в эти дни совсем не удаленно. И не потому, что люди трудились на предприятиях непрерывного цикла вроде металлургического или химического производства. И не потому, что эти специалисты продавали нам хлеб или таблетки. На этот счет есть другие показатели занятости. Нет, эти 25% были выведены на работу только потому, что так решило их непосредственное начальство.
То есть это самое начальство, по сути нахально, а точнее преступно, взяло на себя ответственность за жизни своих сотрудников, мобилизованных внутренними приказами на тесное общение с коллегами и клиентами в цехах и офисах. Вопреки указу президента или желанию самих подчиненных. Безответственные или чаще алчные управленцы приумножали контакты своих сотрудников, потенциально распространяющих вирус. Бороться подчиненным с такими приказами руководства в наше время непросто: вот закончится пандемия, а непослушного работника не ровен час уволят или сократят. Непослушание наказуемо и тоже лишает работника уверенности в завтрашнем дне.
Да, чистая правда: не все отпущенные на волю с работы тольяттинцы в навалившиеся на семью выходные сидели по домам. Многие проводили личные маевки в конце марта. Брали с собой мангалы и отправлялись на дачу или берег Волги, чтобы подышать первым солнечным ветром весны. Отдыхали на природе рискованно многолюдно, беспечно, вместе с семьями и детьми. Но это, по крайней мере, был их собственный выбор.
Продолжается официальная тревога за стариков. Она массированно и ежедневно транслируется все из тех же информационных источников: люди пенсионного возраста в зоне риска, старики погибают чаще. Объективно это, и правда, так. Казалось бы, предупрежден – значит, вооружен. Но медики, как никто другой, знают или, по крайней мере, должны знать, что оптимизм и вера больного в выздоровление стократ усиливают вероятность победы над болезнью. А объективно опасная во время карантина возрастная черта, которая заявляется в эти дни даже из утюгов и холодильников, возможно, не только призывает в строй волонтеров, готовых помочь старикам, но и программирует пожилых людей на ситуацию, в которой стакан наполовину пуст. Меньше оптимизма и веры в собственные силы – не меньше ли шансов выжить?
Обратная сторона медали: стократ написанное, что вирус обходит стороной детей и молодых людей, усиливает опасный пофигизм здоровых, задорных и крепких. Но уже первая российская статистика показывает, что среди заболевших есть и дети, и молодые люди. Фальшивит не статистика, фальшивят люди в погонах власти, которые не научились примерять на себя эмоции и проблемы других. А вот неиссякаемое народное умение творить и совершенно бесконтактно передавать друг другу анекдоты в режиме пандемии, пожалуй, делает это без фальши: «Во время карантина можно выйти только в аптеку и продовольственный магазин – получается, для большинства пенсионеров ничего не изменилось».
mail-ps@mail.ru
