Удивиться себе

Моноспектакль актрисы Марины Филатовой познал первую победу на фестивале «Премьера одной репетиции»

 

Позади еще один театральный сезон, который подарил зрителям первую режиссерскую работу Марины Филатовой в редком пока еще для театра жанре – вербатим. С нее и начался наш разговор.

Диагноз

– Марина, поставив спектакль «Лайкнутое поколение», вы взяли на себя ответственность поставить диагноз, может быть, даже не одному поколению. Кто вы по отношению к этому поколению вне возрастных характеристик? И как вы к этому спектаклю пришли?

– Идея была у меня в голове давно. Просто она жила какими-то разрозненными кусочками. Думалось: вот есть же такая тема, и она актуальна. Да и материала на эту тему в принципе было очень много. Просто нужно было его правильно сформировать и сделать из него нечто смотрибельное. Потом я подумала: а почему бы не попробовать сделать этот спектакль в формате эксперимента на фестиваль «Премьера одной репетиции». А когда какие-то мысли так долго кружатся в голове, ты понимаешь, что лучше уж вот сейчас выплеснуть их, и получится у тебя или не получится, но уже наступит следующий этап.

– Какой?

– Какой?.. Я же попробовала, у меня не получилось, но это был мой опыт, живем дальше. И я этой работой даже не пытаюсь сказать: все – в телефонах, все враги, а я святая. Нет. Наоборот, после показа я начала за собой следить и задаваться вопросом, сколько раз в день в моих руках оказался телефон. Считаю и сбиваюсь со счета: да, слишком много.

– И я вам признаюсь: посмотрела ваш вербатим и в тот же вечер потеряла свой телефон… Это было непросто: неужели в телефоне – вся жизнь?

– А я тоже не могла найти свой телефон утром, когда мы как раз выезжали на техническую репетицию этого спектакля… Я злилась, нервничала, пугалась… Казалось бы, какая -то маленькая коробочка, а так много на ней завязано.

 

Моно

– Марина, сколько бы я ни видела вербатимов, все они в основном, за исключением работ Гришковца, вовсе не сольные. Вы сделали, по сути, моноспектакль. Насколько это было сильной нагрузкой для актрисы и режиссера в одном лице?

– Вы правы. Я тоже много смотрела вербатимов, чтобы понимать, что же это за жанр, и таких, в которых актер на сцене один, действительно мало. 

– Кстати, давайте объясним читателю, что из себя представляет этот жанр… 

– Это истории живых людей, которым я задаю вопросы на определенную тему и записываю их ответы, чтобы сделать из этих интервью такую интересную историю, которую можно воспринимать со сцены. У меня в этом процессе далеко не все получилось. Точнее, получилось совершенно другое, чем было в голове. Да, формат вербатима – очень интересная, но очень сложная штука. Должна быть какая-то болевая точка во всем этом, чтобы это было интересно зрителю. А в силу времени, в силу гастролей нашего театра просто не получилось все успеть. 

Сначала планировалось, что это будет коллективная работа. Но все мы живые люди, и у всех случаются разные обстоятельства, форс-мажоры, ЧП. В итоге я вышла на сцену одна. И конечно, я не была готова к тому, что смогу победить на фестивале. Я вообще не уверена, что наш вербатим – это лучший спектакль. Здравомыслящая. Понимаю. Не кокетничаю и не заигрываю: материал сырой, работа пока еще не доделана.

 

Импровизация

– Марина, а в этом спектакле был момент импровизации, или к премьере на зрителе все уже было четко отстроено?

– Да там был сплошной момент импровизации. Передо мной была гора текста, которая не совсем укладывалась в голове. Казалось бы, смешной вопрос, который нередко слышит актер: а как вы запоминаете текст? Услышав такой вопрос, ты про себя думаешь: когда ты два-три месяца репетиций каждый раз повторяешь одни и те же слова, ну глупо их не запомнить. А тут у тебя совсем другие условия. Перед тобой двадцать- тридцать листов текста, и в большинстве своем для меня они не русские, не человеческие: вот «Твиттер», например, – это еще самое легкое.

– Есть еще темы, которые вы бы взяли для будущего, потенциального, вербатима?

– Конкретной темы, наверное, нет, но как ни странно, я не так давно поняла, что мне стали интересны дети и подростки. Я могу их понимать. Я могу с ними разговаривать на языке, пока что понятном им. Вот в начале этого сезона у нас была самостоятельная работа, которая уже вошла в репертуар театра «Колесо».

– Речь идет о спектакле…

– «Слон Хортон высиживает яйцо». Это детская сказка. Мы втроем с ребятами сделали эту историю. Казалось бы, в театр приходят дети из разных семей, с разным воспитанием, в разном настроении, и вот вдруг они включаются в твою игру и начинают выражать свои эмоции. Пускай грубо, пускай они топают ногами и кричат: уходи, ты плохая. Я так кайфую от этого. 

 

Пятилетка

– Вы в театре пять лет. Как пять лет на одной сцене работать вместе со своим театральным учителем Виктором Дмитриевым под его придирчивым взглядом? 

– Мне повезло, что, когда я закончила институт, на два года уехала в Сызранский драматический театр. У меня там был довольно хороший репертуарный лист, я там немножко оперилась и вернулась в Тольятти уже не тем птенчиком, который уезжал со студенческой скамьи, не той девочкой, которая ничего не умеет. У меня уже был какой-то театральный опыт. А учитель… Виктор Васильевич очень сдержанный человек, и если ему действительно нравится твоя работа, он подходит и говорит так тихо: «Все нормально, молодец, все нормально». Это высшая похвала, значит, у меня что-то получилось. 

– Вы стабильно хороши в своих ролях, но вот хочется ли вам потрясти, удивить, отвратить или влюбить зрителя в каком-то необычном, может быть экспериментальном, спектакле, которого пока нет у «Колеса»?

– Мне кажется, во всем этом главное – желание, а желание есть. Я, наверное, однолюб. А может, верный человек. Я понимаю, что это мой театр. Что я хочу сюда привносить что-то новое, искать для этого театра какие-то идеи. Я, наверное, могла бы найти какую-то площадку в городе и зарабатывать на ней деньги своими спектаклями, но мне хочется, чтобы люди приходили именно в «Колесо». Чтобы они говорили про этот театр как про главный театр города, в котором происходит что-то интересное.

– А самая дорогая для вас работа в этом театре?

– «Доходное место». Определенно. Спектакль идет несколько сезонов, а я совсем недавно сказала худруку: сегодня я первый раз правильно произнесла вот такую-то реплику, и я ее поняла. Знаете, моя героиня Полина за это время очень выросла. И героиня Елены Добрусиной Юленька тоже очень выросла. 

– У вас такой юный возраст, Марина, что о нем, наверное, еще можно спрашивать?

– Мне двадцать восемь. Где-то в двадцать четыре мы начинали ставить эту работу. Казалось бы, разница в возрасте небольшая. Но, оказывается, так меняются мозги, так меняется твое мировоззрение, что я вспоминаю первые читки, когда как какая-то революционерка твердила про свою героиню: она плохая, она никого не любит, ей только деньги подавай. А Михаил Николаевич Чумаченко со мной боролся, мы с ним вместе копались в тексте, искали ответы на мои вопросы. Я тогда даже в чем-то себя обманывала: мол, мне сказали, что в ней есть хорошее, я так не считаю, но пусть уж так и будет. Прошло время. Это такое открытие для меня: героиня передо мной во времени открывается совсем по-иному.

– Давайте поиграем в популярное мечтание: если бы президентом был я… Ну вот если бы худруком Михаилом Чумаченко были вы, что бы вы предложили актрисе Марине Филатовой такого особенного в новом сезоне, что точно порадовало бы и удивило ее в ней самой и в театре?

– Я тоже задавала себе недавно примерно такой вопрос. И честно, даже не знаю, чего мне хочется. Потому что хочется всего и сразу. Хочется чего-то сумасшедшего и перевернутого, хочется, чтобы мозги встали вверх ногами, чтобы ты от себя самой пришла в полнейшее удивление: неужели я это смогла сделать. Хочется, чтобы потрясло.

 

Кстати

Марина Филатова. Родилась в Тольятти. Окончила Волжский университет им В.Н. Татищева (мастера курса – Дроздова Н.С. и Дмитриев В.В.). Работала в Сызранском драмтеатре. Актриса театра «Колесо» (Тольятти).

 

Марта Тонова

kiya-ha13@mail.ru

 

Фото аватара

Присылайте материалы для публикации на почту mail-ps@mail.ru

Оцените автора
Газета Площадь Свободы