13 февраля 2017 года известному тольяттинскому драматургу Вадиму Леванову (1967-2011) исполнилось бы 50 лет.
Масштаб его личности трудно переоценить — именно благодаря Вадиму Леванову возник феномен тольяттинской драматургии, взорвавший в начале 2000-х годов театральную среду России. Имена Вадима Леванова, братьев Вячеслава и Михаила Дурненковых, Юрия Клавдиева были у многих на устах. Настоящим культурным шоком для тольяттинских театралов стал международный фестиваль «Майские чтения». В дни его проведения (и не только!) в экспериментальном театральном центре на Голосова, 20, созданном Вадимом Левановым, яблоку негде было упасть. Столичные театроведы и критики по поводу тольяттинского драматургического феномена писали многочисленные статьи и защищали кандидатские диссертации. А в Тольятти стала популярной шутка: «У нас тут никто не работает — все пишут пьесы».
Потом по инициативе Вадима Леванова в Тольятти пришел международный проект Class Act (сейчас — «Театр в классе»). Благодаря ему школьники из обычных школ и по сей день учатся писать пьесы, которые потом с помощью профессионального режиссера и актеров превращают в самые настоящие театральные постановки. Очередной «Театр в классе» состоится в апреле и плавно перейдет в «Дни Вадима Леванова в Тольятти». Они запланированы в Молодежном драматическом театре (МДТ) с 17 по 23 апреля 2017 года и завершатся премьерой спектакля «Шар братьев Монгольфье» по пьесе Вадима Леванова (режиссер Дмитрий Квашко). МДТ в качестве основной юбилейной площадки выбран неслучайно — легендарный Вадим Леванов долгие годы сотрудничал и дружил с театром. 1 ноября 2015 года на здании МДТ была открыта мемориальная доска, посвященная Вадиму Леванову.
Культурный шок от феномена
Накануне Левановского юбилея я встретилась с Любовью Дурненковой — женой Вячеслава Дурненкова, который вместе со своим братом Михаилом стал драматургом благодаря дружбе с Вадимом Левановым. Пьесы братьев Дурненковых ставились в разных российских и зарубежных театрах, в частности, «Культурный слой» — на знаменитой сцене Московского художественного театра (МХТ). А пьеса «Drunks» («Пьяные») — на сцене Королевского Шекспировского театра (Страдфорд, Англия).
Поскольку уровень харизматичности и таланта Вадима Леванова был высоким, к нему, по словам Любови Дурненковой, как мотыльки на огонь, летели молодые авторы. Вадим их продвигал, как отец родной, ввел в новую драматургию, помог попасть на престижный фестиваль «Любимовка» — центр притяжения для всех молодых авторов, мечтающих начать карьеру драматурга или сценариста.
Новая драма, как считает Любовь Дурненкова, — явление радикальное, часто непонятное, ломающее привычные, старые механизмы создания драматических произведений. Это та свежая кровь, без которой невозможно было дальнейшее развитие театрального искусства. И Чехов был когда-то представителем новой драмы, и Ибсен. В Тольятти никто никого не искал, все складывалось по цепочке, постепенно. Вячеслав познакомился с Вадимом, потом привел своего брата Михаила на Голосова, 20, — театральный центр, где ребята-энтузиасты сделали сцену и переформатировали фестиваль «Майские чтения», который сначала был поэтическим, а потом перерос в драматургический. Постепенно «Майские чтения» приобрели серьезный статус и масштаб, из городского фестиваля переросли в международный. Произошло это благодаря Леванову, известному уже в конце 90-х автору пьес.
Центр на Голосова, 20, по мнению Любови Дурненковой, стал своеобразной лабораторией, очень современным проектным театром, где новая драма задумывалась и создавалась. Там очень быстро прижились так называемые «читки». Как и на знаменитой Любимовке, они существовали для того, чтобы быстро донести до зрителя и слушателя пьесу.
Создал свой театр
Я спросила у собеседницы:
— Вадим Леванов работал и в молодежном драматическом театре, и на Голосова, 20, и даже в «Колесе» был завлитом какое-то время. Он нашел свой театр?
— Думаю, Вадим не ужился бы ни в каком репертуарном театре. Будучи очень яркой личностью, он создал свой театр на Голосова, 20, — подвижный, современный, свежий. Там можно было поставить любую пьесу. В начале 2000-х годов Слава с Мишей написали пьесу «Культурный слой». Мы сами рисовали декорации, принесли на Голосова, 20, костюмы и сделали спектакль, пользовавшийся большим успехом на фестивалях. Но городские власти не воспринимали серьезно лабораторию на Голосова, 20, и в конце концов площадку отняли. Но к тому моменту вокруг Вадима сплотились молодые драматурги, уже возник феномен тольяттинской драмы. Вадим сделал много проектов, при его активнейшем участии проводился фестиваль «Майские чтения». А продолжения не получилось, потому что все молодые авторы пошли своей дорогой, получив от Вадима импульс.
— Получается, Вадима так официально и не признали в городе, если и центр на Голосова, 20, перестал существовать как лаборатория, да и «Майские чтения» исчезли с тольяттинского горизонта?
— Как известно, в России есть ментальная тенденция: художнику надо умереть, тогда его творчество признают великим. Вадим был абсолютно бескорыстным человеком. Для него было важно отдать. Он давал человеку импульс и радовался, что человек пошел дальше. Поскольку Вадим был абсолютным альтруистом, вокруг него всегда находились люди. Театр был его жизнью, он не просто там работал. Вадим — веха в истории культуры нашего города. Жил, творил, светил. «Майские чтения» были ярким событием, все творческие люди туда стремились. Я думаю, личности с таким творческим потенциалом редко рождаются. Создать вокруг себя проектную среду — литературный клуб — дано не каждому. Он никогда никого не бил по рукам, не щелкал по носу, никому крылья не подрезал. Я считаю, что на Голосова, 20, люди занимались искусством, творчество фонтанировало, молодые драматурги заряжались друг от друга, как батарейки. Магическое, волшебное место было. Современная площадка получилась, где не было ничего лишнего. Минимализм: серый пол, черные шторы, стулья. Помещение было забито битком. Как Театр.doc в Москве, который никем не спонсируется, там работают люди-фанаты, революционеры, которые живут идеей, а не зарабатыванием денег.
— Те, кто уехал из Тольятти, продолжали общаться с Вадимом? Насколько ученики были благодарны ему?
— Да, общение продолжалось, к нему уже как к богу относились, к отцу-прародителю. Как только нога уехавшего вновь ступала на тольяттинскую землю, его жизнь начинала крутиться вокруг Вадима. Масштаб его личности был огромен. Физически был красивый человек, с ним всегда было интересно. Он подхватывал любое твое начинание, любой проект. Всегда был открыт для творческого взаимодействия. Человека такого уровня в Тольятти сейчас просто-напросто нет. Вадима любили все. Он был большой, как солнце, к которому все приходили погреться. Он всем умудрялся помогать, продвигать, находить место в жизни.
Вместе с моим мужем Вячеславом они много ездили по всей стране, проводили «Класс Акты», читали лекции по драматургии, участвовали в драматургических лабораториях.
Жить помогла востребованность
— Как Вадим Леванов воспринимал успех?
— Радовался, конечно. Я его воспринимала как взрослого, мудрого человека. Его отношение к гонорарам было легким, он за всех всегда платил, собирая друзей в кафе «Бук-хаус» на улице Ленинградской. Востребованность помогала ему жить. Часто толчком к духовному развитию для человека становится потрясение, трагедия. Так и в случае с Вадимом — плохое послужило хорошему. Он стал жить и бороться. Взяв на себя просветительскую, новаторскую миссию, распространял популярную методику «Класс Актов». Она рассчитана на подростков, цель — привлечь детей к культуре, к театру, то есть это эстетическое воспитание искусством. Вадим завязал контакты с Францией, с Шотландией. В Тольятти приезжала Никола МакКартни — одна из основательниц движения Class Act. Есть определенный механизм, набор инструментов, необходимых для создания литературного произведения. Если показать их человеку, то он сможет по этой схеме создать пьесу. Талант, насыщенность образов сыграют, конечно, свою роль, но у детей с этим обычно все хорошо.
— Откуда Вадим брал силы? Ведь из-за травмы, полученной в юности, он не был самым здоровым человеком…
— У него прекрасные родители, которые его поддерживали. Мама — учительница, папа — инженер, дом замечательный, гостеприимный. Вадима окружали люди, которые ему помогали, процесс обмена энергией был постоянным. Рядом была Инна Маркелова — соратница, друг, помощница, хозяйка Голосова, 20. Сейчас, правда, театром она не занимается…
Любовь Дурненкова, жена драматурга Вячеслава Дурненкова:
Незаменимые люди есть — вся область искусства держится на таких личностях. Ушел Леванов — нет «Голосова, 20». Без этой театральной лаборатории в Тольятти стало пусто.
Справка
Вадим Леванов (1967-2011) — российский драматург, режиссер. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. В 2001-2007 годах — художественный руководитель Театрального центра «Голосова, 20» (Тольятти). Постоянный участник фестиваля «Новая драма». Автор более тридцати пьес, а также киносценариев, рассказов и эссе. Одна из самых известных — «Ксения Петербургская», которую в 2009 году режиссер Валерий Фокин поставил в Александринском театре Санкт-Петербурга.
Ольга Пимантьева
oleangelina@yandex.ru
