В деле по ТОАЗу появилась сомнительная копия документа, который искали пять лет
В Комсомольском районном суде Тольятти продолжается слушание уголовного дела, по которому в качестве обвиняемых проходят экс-руководители предприятия «Тольяттиазот» и руководители швейцарской компании «Нитрохем Дистрибьюшн».
17 января суд повторно допросил юриста проходящей по делу в качестве потерпевшей стороны компании «Уралхим» Антона Михайлова. Мы уже рассказывали, как Михайлов со своими коллегами из указанной компании летал на карибские острова Невис, Сент-Люсия и Ангилья, где мужественно бродил по улицам в поисках офисов ряда иностранных компаний-держателей акций «Тольяттиазот». Странность этих нелепых командировок заключалась не только в том, что они были в 2014 году, за пределами периода интересующего следствие (2007-2012 годы), но в том, что «уралхимовцы» летали на другой конец света наобум, без предварительных договоренностей с представителями компаний, просто для того, чтобы «поговорить с кем-нибудь из руководства».
Это можно снять где угодно
На сей раз присутствие Михайлова в суде понадобилось для обозрения снятых во время этих командировок видео. В них оказалось очень много странностей. Во-первых, ничто не говорит о том, что товарищи присутствуют именно в тех городах, о которых идет речь. К примеру, видео из аэропорта, куда якобы прибыли наши отважные путешественники, нет, хотя, казалось бы, это проще простого — снять место прибытия, вместе с названием города, датой и расписанием рейсов. В деле есть лишь мутное фото аэропорта без указанных моментов, но такие фото сейчас можно взять где угодно, например, в интернете.
Из самих видео неясно, что действие происходит именно в названных «уралхимовцами» городах: они могли быть сняты в любых других населенных пунктах с такими же названиями улиц, а с товарищами, с которыми беседуют путешественники, можно просто договориться, к примеру, за небольшое вознаграждение. Тем более, что практически ни на одном видео они не представляются. Неизвестные люди в кадре просто подтверждают, что «здесь представительство такой-то компании, но в данный момент вы не можете поговорить ни с кем из руководства. Однако если вы оставите свои контакты, мы с вами свяжемся». Странно, но представители «Уралхим» так и не воспользовались этой возможностью и не сообщили о результатах.
На видео много других странностей. Например, на одном из них представитель «Уралхим» для доказательства даты поездки держит перед камерой местную газету.Однако, рассмотрев кадр внимательно, суд увидел, что дата выхода номера не соответствует заявляемой. В другом аналогичном видео юрист «Уралхима» и вовсе показал газету издали, так что ее данных никто не рассмотрел. Михайлов также представился дипломированным переводчиком, хотя во время стоп-кадра удалось прочесть, что у него диплом юриста со знанием иностранного языка, а это разные вещи.
Неудивительно, что переводчик, приглашенный в судебное заседание, выявил массу несоответствий перевода юриста, а также того, что содержится в протоколах осмотра видеозаписей. К примеру, на видео Михайлов переводит слова о руководстве компании или уверенно называет адрес, а в реальности нет ни первого, ни второго. Понятно, что подобные съемки вряд ли могут что-то доказывать.
Еще одна «копия»
В этот же день суд вторично допросил представителя потерпервшего со стороны «Уралхим» Андрея Ермизина. Перед допросом тот ходатайствовал о приобщении к делу ряда документов, в том числе «копии» мифического долгосрочного соглашения между ТОАЗ и «Нитрохем Дистрибьюшн». Напомним, что его подлинник, если он и был, так и не обнаружен — в деле фигурирует неполная «копия» с датой, противоречащей показаниям заверявшего ее нотариуса.
Неожиданно представленная 17 января «новая копия» даже при беглом осмотре отличается от находящейся в деле. Во-первых, на ней нет даты, во-вторых — расшифровки подписавшего ее лица. При этом Ермизин дал пояснения о происхождении «документа», сославшись на предоставление его уже допрошенным в суде секретным свидетелем «Петровым», реальные данные которого он не может раскрыть, как и время получения «копии». При этом указанное «долгосрочное соглашение» не было предоставлено «Уралхимом» следователю во время предварительного расследования, которое продолжалось целых пять лет, с целью избежать проведения экспертизы по этому «документу», которая могла подтвердить, что данный «документ» является фальшивкой. Иначе невозможно объяснить, почему «Уралхим» скрыл данный документ от следственного органа и представил его в суд только сейчас, непосредственно перед допросом Судниковой, который состоялся на следующий день 18 января.
К сожалению, самого предметного допроса Ермизина не получилось. На все вопросы представителей обвиняемых о тех или иных своих громогласных утверждениях представителей «Уралхима» он лишь твердил, что все ответы содержатся в материалах уголовного дела. Дескать, читайте сами. Сам при этом ничего пояснить не мог. Объем дела, напомним, составляет около 500 томов. Понятно, что такие однообразные ответы в духе «пальцем в небо», ничего доказать не могут. Впрочем, любой желающий поприсутствовать на громком процессе, может убедиться в том, что примерно так все дело и построено.
Стороны дискутировали по ценам
18 января состоялись допросы двух бывших сотрудников экспортного отдела ТОАЗа – Галины Судниковой, работавшей в свое время начальником указанного подразделения, и Любови Тарасенко, трудившейся в подчинении Судниковой. Допросы интересны тем, что адвокаты стороны обвиняемых фактически дали понять, что обе гражданки уже приняли участие в данном процессе в качестве так называемых «тайных» свидетелей, и даже задали Судниковой и Тарасенко прямые вопросы на этот счет. Обе отказались отвечать на этот простой вопрос и сильно разнервничались.
Примечательно, что допрошенный днем ранее Ермизин говорил о том, что у «Уралхима», дескать, на ТОАЗе есть сочувствующие, кто предоставляет информацию «Уралхиму» о якобы «гибнущем» заводе. Ирония заключается в том, что сведения о личностях «тайных» свидетелей предоставили сотрудники «Уралхима», не желающие участвовать более в продолжении попыток рейдерского захвата ТОАЗа посредством необоснованных уголовных дел и недовольные проводимым руководством «Уралхима» курсом на сильное закредитование, ведущим к банкротству некогда успешной компании. Именно от них стало известно, что Судникова ранее была допрошена в суде под псевдонимом «Петров», а Тарасенко под псевдонимом «Орлова». Было сообщено о порядке общения и методах «вербовки» Судниковой и Тарасенко, а также сведения о личностях двух других «тайных» свидетелей, которые пока в суде под своими фамилиями не появлялись. Поэтому судебный процесс, который и так проходит скандально, обещает стать еще более громким и неоднозначным.
Возвращаясь к допросу Судниковой и Тарасенко 18 января, следует отметить, что их поведение в суде было однотипным. На стадии предварительного расследования обе дали показания по отсутствию состава преступления и каких либо хищений, подробно рассказав о механизме ценообразования на ТОАЗе, который был коллегиальным и являлся результатом работы ценового комитета, в который и Судникова и Тарасенко входили. Обе были многократно допрошены на следствии: Судникова 4 раза, а Тарасенко — 7. Все их показания в суде были оглашены. Из них следовало, что Судникова и Тарасенко убедительно давали показания о том, что цены устанавливались коллегиально. Ценовой комитет в составе представителей нескольких подразделений предприятия в результате долгих и непростых переговоров с «Нитрохем Дистрибьюшн» устанавливал цену, устраивавшую обе стороны, и что цены на продукцию завода всегда были рыночными.
В суде была поднята переписка экспортного отдела ТОАЗа с «Нитрохем», из которой видно, что стороны дискутировали по ценам, приводя каждая свои аргументы и что ТОАЗ пытался убедить швейцарскую сторону в установлении более высокой цены, а те – в более низкой. К примеру, «Нитрохем» предлагал купить партию аммиака по цене 180 долларов за тонну, ТОАЗ пытался убедить в том, что цена должна быть 220 долларов за тонну. Итого, дискуссия по конкретному месяцу шла вокруг разницы 40 долларов. Такой служебной переписки в уголовном деле содержится несколько томов, что ясно подтверждает стандартные для бизнеса отношения между компаниями, и никак не может быть признаком сговора руководителей, когда цены назначаются «сверху», а подчиненные лишь безропотно вписывают их в договора. Напротив, из оглашенных показаний Судниковой и Тарасенко следует, что руководитель ТОАЗа — в то время Евгений Королев – лишь визировал цену, установленную ценовым комитетом и никогда не пытался ее оспорить, изменив в какую-либо сторону. Отдельно Судникова и Тарасенко подчеркивали, что на заводе существовала аналогичная процедура установления цен на продукцию ТОАЗ и до момента издания приказа о ценовом комитете. Кроме того, на следствии Судникова и Тарасенко сообщали, что никогда не видели долгосрочный договор.
18 января в суде показания обеих изменились. Дескать, и указанный договор был, и Махлая они считали «хозяином» и акционером, хотя признали, что не знают, сколько у него было акций. На вопросы защиты вынуждены были признать, что об этом они только от кого-то слышали и читали в прессе, при этом не смогли назвать, от кого конкретно они это слышали. Это сводит ценность таких показаний к нулю, поскольку не несет никакого доказательственного значения. Что касается вопросов о механизме ценообразования, Судникова и Тарасенко отказались на них отвечать, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ, позволяющей не свидетельствовать против себя. Отказались они отвечать на вопрос и том, почему они изменили свои показания, ранее данные на следствии.
Слушание дела продолжится в конце января.
Сергей Федоров
mail-ps@mail.ru
