Легкое бремя, главное — не останавливаться

Иконописец Виктор Берх рассказал о росписи венчального храма в честь Святых Петра и Февронии Муромских, торжественное открытие которого состоялось 8 июля

Иконописец, по словам Виктора, это не совсем то же самое, что художник. Художник ищет признания, пытается ухватить за хвост идею, ждет озарения и вдохновения. Иконописец созерцает, успокаивает ум и гасит страсти и прежде всего стяжает смирение. У икон как бы и нет автора. Ведь иконы не подписывают своим именем, а надписывают именем святого. То есть иконы с самого начала их создания уже более принадлежат церковной традиции, чем мастеру.

 

Прекрасное призвание

Воспользовавшись информационным поводом (уникальный венчальный храм, заметим, станет первым в Самарской области!), мы задали Виктору несколько вопросов.

— Как пришли к иконописи и получили благословение?

— Оглядываясь назад, мне теперь кажется, что к иконописи я пришел задолго до того, как взял в руки кисть и краски. Вот, например, отца Димитрия Лескина я встречал задолго до того, как он меня благословил на занятие иконописью. Мы не были близко знакомы, но ездили вместе, еще будучи подростками, в Ташлу на святой источник, пели вместе в православном хоре и т.п. Кто же знал, что спустя много лет мы будем вместе осуществлять такие проекты? Еще в детстве я был в Костроме в Ипатьевском монастыре и как-то интуитивно понял, что буду иметь какое-то к этому отношение. Я как раз тогда застал работу реставраторов. У меня возникло странное и трудноописуемое чувство — это похоже на то, как будто я внутри себя бегал и суетился, а тут вдруг все это остановилось. У меня отец художник, так что имеет место быть и наследственный фактор. А к иконописи я не приходил. Это она ко мне пришла. Просто в один прекрасный момент это началось. Словно меня к этому призвали. Может, от этого и происходит слово «призвание». И началось это настолько бурно, что на все остальное у меня просто не стало времени.

— Какую икону написали первой, каким было эмоциональное состояние?

— Первой иконой, которую я написал и которая ушла к людям, был образ Владимирской Божьей Матери. Но это не значит, что я ее написал ни с того ни с сего. До этого я пытался постигать секреты ремесла под руководством знакомого иконописца и книг на эту тему. А еще раньше увлекался графикой, скульптурой. Было немного волнительно, и да, с иконой Владимирской Божьей матери произошла история, которая убедила меня, что я начинаю заниматься именно тем делом, которым должен. Но что за история — не скажу, это слишком личный момент.

— Кого считаете своим учителем-наставником и почему?

— Своими учителями я считаю… всех. Всех иконописцев, живших в прошлые века, и современных также. Я стараюсь постоянно учиться у тех, кто хорошо писал или пишет. Это неотъемлемая часть процесса также. Никаких особых привязанностей к какому-то определенному стилю у меня нет. В иконописи существует множество интересных стилей. Некоторые из них хороши, некоторые в чем-то сомнительны. Но считаю богословие византийской иконы наиболее правильным.

— В росписи каких храмов принимали участие? Какой этап в работе иконописца считаете наиболее сложным, ответственным и почему?

— Много уже куда успел написать образы — всего и не упомнишь. По многим церквям и домам разошлись мои работы. Ну из последних — часть больших икон в напольных киотах на втором этаже в храме Трех Святителей Великих при Поволжском православном институте, а на первом этаже там же иконостас полностью мной написан. Принимал участие в росписи храма Всех Святых, в земле российской просиявших, в работе над иконостасами церквей сел Усолье, Жигули, в Новокуйбышевске, кроме того были и приделы в храмах, частные заказы. Самым ответственным считаю момент транспортировки икон из мастерской в храм. А все остальные моменты приносят скорее радость, чем озабоченность.

 

Белое с золотом — как у невесты

— В чем особенность росписи тольяттинского венчального храма? Какие именно иконы вы написали для него? Сколько продолжалась работа?

— Работа продолжалась от разработки проекта иконостаса до установки в него готовых икон примерно полтора года. Написанием икон для иконостаса и в киоты занимался лично, мне помогали только тогда, когда было нужно ускорить процесс с подготовкой доски к работе. Ведь работы должны были быть закончены к открытию храма. Венчальный храм для Самарской области уникален, да и по стране подобных немного. Поскольку в храме в первую очередь будет происходить таинство венчания, мне показалось, что неплохо будет реализовать идею церкви, как невесты Христа. Поэтому тело иконостаса выполнено в светлых тонах, в основном это белое с золотом — подобно облачению невесты. По задумке, должно возникать впечатление чистоты и непорочности. Мастера из мастерской «Тольятти православный», я считаю, выполнили все работы по созданию самого тела иконостаса очень достойно.

— Расскажите, как начинается работа над образом? Ваши иконы — это ответ на просьбу священнослужителей? Лики святых прописываются по строгим правилам? Что важнее для вас как художника: вдохновение или творчество?

— Для меня важнее не творчество и не вдохновение, а смирение перед зарождающимся образом, ведь икона — это не картина, и ничего «искать» не нужно. Первообраз уже существует, его нужно лишь перевести на язык иконы, создать образ Первообраза. Хотя, разумеется, творчество также присутствует, но это уже момент второстепенный. А образ появляется тогда, когда он кому-то молитвенно нужен. Для этого есть я или другие иконописцы.

 

Все начинается с паволоки

— В какой технике выполнены ваши работы? Вы пишете на дереве или на холсте? Какие материалы, краски используете в своих работах? Кратко расскажите об этапах пути иконы от доски или холста до стены храма.

— Традиционная для иконописи техника. На липовую доску наклеивается паволока, это такая редкая ткань, потом наносится специальный грунт — левкас называется. Потом он шлифуется, и наносится рисунок или прорись будущей иконы. Используется позолота сусальным золотом фона, нимбов, а дальше пишется образ минеральными пигментами. Темпера может быть разной. Если на иконах, то желтковая, если в стенописи — может быть силикатная или акрил. Бывает и масляными красками пишут, но я это крайне редко использую. Техника и материалы нужны только для того, чтобы легче было написать икону в определенном стиле. Не стоит придавать этому какое-то особое значение. Главное — образ, а не материальная составляющая. Существует особый символический язык в иконописи — его нужно знать, чтобы написать икону и потом прочитать ее. И язык этот прежде всего связан с евангельской проповедью. Икона — это ведь не только объект почитания и тем более предмет церковного убранства. Это еще и христианская проповедь. А поскольку эта проповедь прекрасна, то и икона по возможности должна быть такой. Соответствовать.

— Присутствует ли творческое озарение в работе над иконой? Если да, то можно ли его вызвать принудительно, как-то настраиваясь на работу, допустим, читая определенные молитвы? И можно ли приступать к работе, имея в душе непримиримость или обиду на окружающих?

— Икона сама по себе подобна молитве, и лишние движения сознания здесь неуместны. Я когда только начинал писать иконы, то пытался слушать духовные песнопения, классическую музыку или просто музыку, которая мне нравится, или читать молитвы. Уже по опыту знаю, что все это только мешает процессу. Все, что нужно, это отсутствие отвлекающих мыслей и внутренняя бесстрастность. Пишется легко, когда ты полностью отдаешь себя процессу иконописания. Когда в душе покой, не надо настраиваться ни на какую работу, в том числе иконопись, просто делаешь и все. В любой момент. А если вдруг возникла внутренняя суета, какие-то эмоции пробудились — то тут уж не до работы! Обиды… не знаю. Я не считаю мои взаимоотношения с людьми настолько серьезными. Ведь обижаться на кого-то — это значит что-то требовать и ждать от человека. А я ничего ни от кого не требую и не жду.

— И последний вопрос: насколько трудна работа иконописца?

— Работа иконописца не трудна, трудно рыть траншею под палящим солнцем, когда тебя слепни и комары одолевают. А любой труд — в первую очередь учение и постижение, то самое бремя, которое легко. Тут, как в любом творческом деле, главное — не останавливаться, продолжать учиться.

 

Цитата

Для меня важнее не творчество и не вдохновение, а смирение перед зарождающимся образом, ведь икона — это не картина, и ничего «искать» не нужно.

 

Ольга Пимантьева

oleangelina@yandex.ru

Фото аватара

Присылайте материалы для публикации на почту mail-ps@mail.ru

Оцените автора
Газета Площадь Свободы